Автор: Тед Герцель
original:http://crab.rutgers.edu/~goertzel/NoamChomsky.htm
Чтобы понять психологические корни американской внешней политики, мы должны включить как противников, так и сторонников нынешней администрации. И нет более выдающегося противника американской внешней политики, чем Ноам Хомский. Репутация Хомского как ученого основана на его трудной работе в лингвистике. Но он, пожалуй, даже более известен, особенно в странах третьего мира, как неутомимый крестоносец против американского «империализма».
Хомский путешествует по миру, выступая перед аудиторией злобных радикалов, часто в студенческих городках. Он использует свой интеллектуальный блеск и массивный запас фактических знаний, чтобы запугать любого, кто бросает ему вызов в дебатах. Тем не менее он спокоен и непритязателен в своей манере, и редко повышает голос. Он кажется беспристрастным интеллектуалом, следуя истине, куда бы она не вела его. Тем не менее содержание его замечаний показывает его, как страстного идеолога.
Исследование психологии радикальных активистов помогает нам понять это несоответствие между идеями Хомского и его личным стилем. В 1970-х годах Стэнли Ротман и Роберт Личтер проводили тематические тесты на восприятие большого количества «новых левых» радикалов («Корни радикализма», 1982). Они обнаружили, что для активистов характерна ослабленная самооценка, травмированный нарциссизм и параноидальные тенденции. Они были поглощены властью и привлекали радикальные идеологии, которые предлагали четкие и недвусмысленные ответы на свои вопросы. Все эти черты можно найти в трудах Хомского и других антиимпериалистических интеллектуалов.
Левые активисты склонны верить в то, что их собственное мышление рационально и объективно, а у их противников искажено и предвзято. Это справедливо для Хомского. Он пишет длинные исторические и аналитические тома, полные фактов цифр. Он говорит мягко и поддерживает видимость научной объективности. Но никто не может пропустить горький гнев просто под поверхностью. Поскольку Лариса Макфаркуар замечает в своем блестящем эссе о Хомском, он «решил верить, что его дебаты состоят только из фактов и аргументов, и что зрители оценивают их с помощью компьютера. В своей политической работе он даже делает глупые заявления о том, что он излагает только факты, – что он не подписывается на какие-либо общие теории любого рода. Его теории, конечно, в его тоне – в сарказме, который подразумевает: «этого и можно только ожидать, учитывая то, как обстоят дела». ( «Бухгалтер дьявола», «Житель Нью-Йорка», 31 марта 2003 года, доступен в LexisNexis Academic Search Premier).
Одним из наиболее распространенных критических замечаний левых интеллектуалов, особенно Карла Маркса и его последователей, является то, что они утверждают, что они объективные научные наблюдатели, хотя их работа вызывает гнев. Они также старательно избегают альтернатив политике, которую они критикуют, расходуя всю свою энергию на наступление на врагов, которых они обвиняют во всех мировых проблемах. Как заметила жена Хомского, «ранний вопрос в каждом Q. & A. – «вы сказали нам все, что неправильно, но не то, что мы можем с этим поделать», и они правы. Что для меня является поддельным ответом: «вы должны организовать».
Нежелание предложение альтернативы показывает отсутствие уверенности в себе и чувство собственного достоинства. Если бы они предложили свои собственные политические идеи, они были бы уязвимы для критики. Они рискуют тем, что их идеи не будут успешными или не будут казаться убедительными для других. Это особенно трудно для антикапиталистов после распада Советского Союза. Это было также трудно в войне против терроризма, потому что Саддам Хусейн и Усама бен Ладен – такие несимпатичные фигуры. Психологически проще обвинить Америку в том, что она не находит решения, чем ставить свои собственные идеи на линии.
В политическом плане в американском антивоенном движении есть два разных элемента: социалисты и пацифисты. Пацифисты выступают против войны и насилия в целом, социалисты выступают против этого только тогда, когда они используются правящими классами. Эти системы убеждений несовместимы, но на практике они хорошо взаимодействуют, потому что у них много общего в психологическом плане. Они разделяют одну и ту же цель экстернализации, американских бизнесменов и политических лидеров. Они оба отрицают свои агрессивные импульсы и обвиняют своего врага во всех мировых проблемах. Как британский психоаналитик Р.Э. «Деньги-криль» (Psychoanalysis and Politics, 1973, стр. 92) отмечает: «Те, кто цепляются за видение мира без борьбы или даже конкуренции, отрицают по крайней мере часть хищнической агрессии, которая угрожает нарушить их отношения с их товарищами ».
В своей биографии экономиста Quaker Kenneth Boulding Синтия Керман цитирует его как «Я поглощена моральной болезнью гнева», и «если бы я не была так жестока, я бы не стала должным квакером». Позднее в его жизни, однако, Боулдинг отрицал, что его пацифизм имел какое-либо отношение к его личной психологии, приписывая его исключительно логическим рассуждениям и религиозной вере. Это не более убедительно в его случае, чем в случае с Хомским.
Так же легко найти психологические корни для гнева, который испытывают многие пацифисты и антиимпериалисты, как и убеждения людей, поддерживающих политику американского правительства. Про и антиимпериалистические активисты – противоположные стороны одной медали. Оба стремятся к мировоззрению, которое придает смысл их жизни и ставит их на сторону добра против зла. Оба проекта выливают свои нежелательные чувства на своих врагов. Оба очень заинтересованы в выражении своих ценностей и утверждении правильности своих взглядов.
Более рациональной и реалистичной перспективой может быть точка зрения «совы» вместо «ястреба» или «голубя». Целью совы является поиск политики, которая будет работать вместо той, которая выражает его или ее ценности. Это сложно, потому что трудно понять, что будет работать, или даже оценить политику, как только она будет реализована. Таким образом, когда его спросили, оправдана ли война с Ираком, Далай-лама ответил: «Пока еще рано говорить». Ни ястребы, ни голуби не устраивают двусмысленность реального мира. Изменяя политику в моралистической структуре, которая отражает их личные потребности, они затрудняют нам решение некоторых очень сложных проблем реального мира.